Мне же это решение казалось абсолютно закономерным.

Хорошо понимая и сложность ситуации в стране, и личную ответственность за ее будущее, Андропов поинтересовался у руководителя 4 Главного управления при министерстве здравоохранения СССР Е.И. Чазова (оно осуществляло диспансерное наблюдение за состоянием здоровья высших советских руководителей) перспективами сохранения своей трудоспособности — ведь ему было уже 68 лет и он имел ряд хронических заболеваний.

Академик Е.И. Чазов высказал предположение, что хорошая работоспособность, при применяемой терапии, у Андропова сохранится еще лет пять. Думается, этот прогноз имел немаловажное решение при принятии Юрием Владимировичем окончательного решения.

Кстати, его супруга Татьяна Филипповна была категорически против его согласия баллотироваться на должность Генерального секретаря ЦК КПСС, но Юрий Владимирович ответил:

— Я должен начать…

По мнению наиболее вдумчивых политологов и аналитиков, будучи хорошо информированным о тенденциях межгосударственных отношений, замыслах геополитических противников Советского Союза, равно как и о негативных явлениях и процессах в нем самом, Андропов пришел к обоснованному выводу о том, что будущему СССР брошен серьезный вызов, требующий продуманных комплексных ответов. К тому же — безотлагательных, чтобы страна не утратила, с неимоверными усилиями всего советского народа, завоеванный статус СУПЕРДЕРЖАВЫ.

Он прекрасно понимал, что с утратой этого статуса на международной арене, Советский Союз продолжит оставаться объектом вожделений своих недругов и недоброжелателей.

Апогей

Словари определяют слово «апогей» не только как высшую точку орбиты космического аппарата, но и как высшую степень, расцвет чего-нибудь.

Новая должность Андропова, безусловно, стала кульминационной точкой его судьбы. Для истории страны — 15 последних месяцев жизни Юрия Владимировича, период его нахождения на посту Генерального секретаря ЦК КПСС, — это период надежд, поисков и несбывшихся, не по вине Андропова, ожиданий.

На пленуме ЦК КПСС 12 ноября 1982 г. Ю.В. Андропов был избран Генеральным секретарем ЦК Коммунистической партии Советского Союза.

Он оказался самым информированным руководителем СССР как по вопросам внутреннего положения в стране, так и в области межгосударственных отношений.

Еще одним из аспектов феномена Андропова является тот факт, что он был фактически первым в истории руководителем спецслужбы, ставшим главой государства — 16 июня 1983 г. он был избран также Председателем Президиума Верховного Совета СССР.

Как вспоминал один из участников того Пленума А.С. Черняев, когда на сцену Свердловского зала Кремлевского дворца, первым вышел Ю.В. Андропов, весь зал встал в едином порыве.

Когда К.У Черненко зачитал предложение Политбюро о рекомендации избрать Генеральным секретарем ЦК КПСС Юрия Владимировича Андропова, последовал взрыв оваций [265] .

В своем первом выступлении в новом качестве Генерального секретаря на Пленуме 12 ноября 1982 г. Андропов подчеркивал:

— Советский народ безгранично доверяет своей Коммунистической партии. Доверяет потому, что для нее не было и нет иных интересов, чем кровные интересы советских людей. Оправдать это доверие — значит идти вперед по пути коммунистического строительства, добиваться дальнейшего расцвета нашей социалистической Родины.

Увы! нельзя не признать, что всего несколько лет спустя эти слова будут преданы забвению, а в обществе начнут бурно расти и развиваться настроения «двоемыслия» и «двоедушия» как ответ на лицемерные, холодно-казенные, формальные «декларации» партийных бонз, не подтверждаемые никакими конкретными делами.

Через три дня, на траурном митинге на Красной площади на похоронах Л.И. Брежнева новый советский лидер обозначил основные направления будущей политики государства:

— делать все необходимое для дальнейшего повышения жизненного уровня народа, развития демократических основ советского общества, укрепления экономической и оборонной мощи страны, упрочения дружбы братских народов Союза Советских Социалистических Республик;

— партия и государство будут непоколебимо отстаивать жизненные интересы нашей Родины, поддерживать высокую бдительность, готовность дать сокрушительный отпор любой попытке агрессии…. Мы всегда готовы к честному, равноправному и взаимовыгодному сотрудничеству с любым государством, которое того пожелает.

Разумеется, присутствовавшие на этом мероприятии вице-президент США, федеральный президент ФРГ, премьер-министр Японии, министры иностранных дел Великобритании и Китая сделали выводы из этой политической декларации нового Генсека.

Как мы уже отмечали, Андропов был хорошо известен за рубежом уже задолго до этого дня, в том числе, и иностранным спецслужбам, которые тотчас же ознакомили свои правительства с имеющимися у них «досье на Андропова».

И, тем не менее, избрание нового советского руководителя, ставило перед президентом США задачу проведения «разведки боем» позиций СССР по целому ряду вопросов.

Так, 13 ноября, на следующий день после избрания Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС, Рональд Рейган отменил санкции против СССР — эмбарго на поставку труб большого диаметра для газопроводов в Западную Европу, введенные 30 декабря 1981 г. в «наказание» за введение правительством Войцеха Ярузельского военного положения в Польской Народной Республике и интернирование активистов антиправительственной «Солидарности».

Данный шаг президента США означал, с точки зрения международного права и международных отношений, однозначную попытку вмешательства во внутренние дела ПНР и Советского Союза.

Но период ослабления США давления на СССР оказался недолгим.

«С одной стороны, враг Советского Союза, — писал о Р. Рейгане Л.М. Млечин, — с другой стороны — в переписке выглядит разумным человеком, который не прочь улучшить отношения… Андропов даже допустить не мог, что Рейган искренне пытается совершить какие-то позитивные шаги» [266] .

Или, в отличие от автора приведенной сентенции, Ю.В. Андропов просто знал, что 8 марта 1983 г., в своей знаменитой речи о пресловутой «империи зла» Рейган заявлял: «Я верю, что коммунизм — это очередной печальный и странный раздел истории человечества, последняя страница которого пишется сейчас». И, поскольку Андропов знал, что слова Рейгана подкреплялись вполне конкретными делами, о которых впоследствии рассказал миру Петер Швейцер [267] , он понимал, что в отношениях с США следует проявлять особую предусмотрительность, твердость и гибкость.

Обвиняя Андропова в обострении отношений с США, Л.М. Млечин, просто не знает, либо забыл об эскалации Рейганом военных действий против ОКСВА не только при полудееспособном К.У. Черненко, но и при весьма удобоваримом мягкотелом М.С. Горбачеве. О чем имеется немало свидетельств.

Напомним лишь одно из них: «… до 1986 года мы почти (выделено мной, — О.Х.), не были вовлечены в войну», признавался российскому журналисту бывший сотрудник ЦРУ Марк Сейджмен [268] .

А, казалось бы, уж в такой-то благоприятной обстановке, зачем было США применять метод «кнута», вместо «пряника» сладких обещаний???

В 1983 г. Р. Рейган только принимает решения о развертывании американских ракет «Першинг» в Европе и начале работ по созданию системы стратегической противоракетной обороны (программа «Стратегическая оборонная инициатива», СОИ, названная журналистами «Звездными войнами»). Что ломало сложившуюся систему военно-стратегического паритета, вынуждало Советский Союз и Организацию Варшавского договора на ответные меры.

И самая первая из них — Декларация Политического Консультативного Комитета ОВД по поводу планов расширения американского военного присутствия в Европе от 5 января 1983 г. осталась со стороны США без ответа.